Горид зашла в кафе, поискала взглядом Гереха. Он сидел на привычном месте и что-то читал. Он всегда читал. Во всяком случае, всегда в те минуты, пока Горид шла к его столику.

Они были почти обычными людьми. Только у каждого из них был дар. Сильный и утомительный. Они оба знали, что говорить о нем не следует.

Но поговорить хотелось, поэтому, обсуждая что-либо, они хихикали, использовали киношные образы – ребячество.

Горид села за столик и улыбнулась чашке с горячим кофе. Герех переадресовал улыбку себе и кивнул в ответ. Он всегда заказывал то, что хотелось Омог (от слова «пОМОГающий» – так он называл эту немолодую, полную и очень подвижную женщину), всегда разное и всегда безошибочно.

– Горид, а как ты называешь меня?

– Я тебя называю как? Тебя назвала не я.

– Ну, пожалуйста!

– Розовый шум.

– А что это значит?

– Звукорежиссеры используют этот термин. Красиво. Что значит – понятия не имею. – Зато я понял, спасибо. Я не мог услышать. Представляешь?

– Ну я же не совсем обычный человек. Наверное, поэтому. Постой-ка! Герех! – она наклонилась через стол, – в зале есть принцесса.

Горид огляделась, разыскивая ту, кого почувствовала, потом медленно посмотрела на всех посетителей. Герех тоже вертел головой, но ничего необычного не заметил.

За соседним столиком сидела большая компания, в меру шумная, в меру пьющая. Молодые, но зрелые. Они были симпатичны Розовому шуму, и он улыбнулся своим ощущениям.

– Она там, видишь, красивая, да она и выглядит как принцесса! – радостно зашипела Горид.

Действительно, среди понравившейся компании сидела тонкая, очень женственная брюнетка. Он посмотрел на нее внимательно, еще внимательней и неожиданно для себя улыбнулся:

– Принцесса Ксюндель.

– Так ее зовут, да? Ого, ты посмотри! Она защищена друзьями! Ты представляешь?! Ни у одного нет горошины! И родственники любят. Крендид! Вселошь. Апурен сови кприс. –

Горид, ты о чем? Прости, я не понимаю иные языки. Горошина, которая под перину? За столом повисла долгая пауза, отчего-то радостная. Соседний стол приятно шумел. Герех опять заулыбался. Приятные ребята, радостно возбужденная Омог. Интересный вечер получается!

– Все сказки написаны для тех, кто их понимает. Про принцессу на горошине – не твоя. Не для тебя. Ты понимаешь? Объяснить? – продолжала Горид.

– Знаешь, за что я тебя так сильно люблю? Ты же понимаешь, что я все услышу, если ты замолчишь, но ты будешь говорить, спрашивать, отвечать сама себе. Я видел вчера эльфа, – ни с того, ни с сего сообщил Герех. Он думал о стрелах, о дереве и о том, что есть правда в сказке о каких-то кольцах.

– Ты же все время читаешь! Что же ты читаешь?! Наверное, он думал о Властелине Колец. Там ничего не правда. Нет, там есть правда. И много, но… Я так понятно изъясняюсь. Да?

– Горид, Горид – моя Звезда! – нараспев произнес Герех, – ты понятно молчишь, а говоришь ты…. эмоционально.

– Но я не могу долго молчать, ты же знаешь! О чем я должна была тебе рассказать? А! Горошина. Все не так буквально.

Она все-таки замолчала, повернулась к Принцессе и посмотрела на нее еще раз. Надо сказать, что на взгляды эти, как ни странно, никто из компании внимания не обращал.

– А у девочки есть раны, – сказала Омог. И тут же пояснила – следы от горошин.

– Горошин непонимания, недоверия, грубости… – задумчиво пробормотал Герех, – как печально.

– Ты или поэт, или идиот. Такими вещами ранят всех, раны прин

цесс совсем другое, – быстро проговорила она и вдруг замолчала. Надолго.

– Я ничего не слышу, – признался погрустневший мужчина.

– Не слышишь, да. Ты представляешь, я не могу вспомнить ни одного фильма, книги, упоминания, я не могу описать русскими словами. Ты понимаешь, КАКАЯ это тайна. Наверное, они ранимей многих. Никогда раньше не видела принцесс. Как интересно.

– А она твоя?

Горид поняла, о чем спрашивал Герех. И ему, и ей периодически встречались люди, которым они должны были помочь. Они просто узнавали их и … помогали, иногда скрипя и кряхтя, иногда с удовольствием. Иногда их ненавидели, иногда любили. Как повезет.

– Увы, увы. Увы. Нет. Твоя?

– Нет, иначе бы не спрашивал. Но тебе было бы интересно с ней общаться, я слышу похожесть.

– Вообще-то странно, девочка без защиты, и не в опасности. Ни друзья, ни родня не создадут мощного барьера, нет. Не барьера, скорее…

– Я понял, – Герех взял Горид за руку. – Я понял, – повторил он, – смотри.

Компания вместе с Принцессой собиралась уходить, многие успели надеть куртки или шубки, только один мужчина стоял и смотрел поверх голов. Смотрел внимательно и спокойно. Как Знающий. Вдруг он отделился от компании, подошел и, наклонившись, сказал:

– Она – моя.

– Горошины видеть научился? – тут же поинтересовалась Омог.

Молодой человек ответил взмахом ресниц и поторопился догнать Свою Принцессу Ксюндель.

***

Горид еще битый час пыталась русскими словами объяснить, что за это «горошины» для идентификации Принцесс, потом обреченно замолчала. Герех через несколько минут тишины воскликнул: «Как грустно!», после чего они сменили тему.

Ближе к ночи, когда женщина собиралась уходить, неожиданно для себя сказала:

– Странно, молодой, а почти седой.

– У Ксюндель все еще очень долго будет хорошо.

– Адантт! Что значит, – не дожидаясь вопроса, – закрепляю, фиксирую сказанное тобой. Делаю реальностью. – Адантт! – с улыбкой согласился ее спутник.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Омог, и опять, не дожидаясь ответа, сказала, – просто так!

Следующая сказка: Акротайна Рода Принцесс.